Всероссийский аналитический журнал для профессионалов индустрии продовольcтвия С нами ваши инвестиции
станут эффективными!
Обложка №4 за 2021 год
source:depositphotos

ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ УСТОЙЧИВОГО ПОДХОДА

Евгений Дряхлов Ровно шесть лет назад (25 сентября 2015 года) на Саммите по устойчивому развитию ООН была принята Повестка-2030, которая определяет 17 целей и 169 задач устойчивого развития. В качестве намеченных целей обозначены: борьба с бедностью, голодом, неравенством (в том числе и полов) и т.д., а также ряд экологических направлений, касающихся ответственного производства, использования водных и земельных ресурсов, борьбы с климатическими изменениями. Однако крупнейшие мировые производители аграрной продукции и продовольствия еще задолго до этого события начали активно совершенствовать свои бизнес-процессы в соответствии с доктриной устойчивого развития. Мы опустим социальные аспекты, однако подробно рассмотрим экологическую составляющую устойчивого развития.

Само по себе понятие устойчивого развития не ново. Об «устойчивости» выпущены сотни научных статей и публикаций, но вряд ли найдется много желающих, готовых с головой погрузиться в подробное изучение всех идей устойчивого развития, которые сколь прогрессивны, столь и утопичны в глобальном контексте промышленных революций и научно-технического прогресса. Если обратиться непосредственно к сути, то устойчивое развитие подразумевает поддержание равновесия (во всех сферах), дабы будущие поколения не сталкивались с нехваткой каких бы то ни было ресурсов и привычных благ (работа/трудовые ресурсы, демократические свободы, чистый воздух, питьевая вода, еда, фауна и флора, тепло, холод, деньги, работа, технологии, знания и т. д.). Если рассматривать сугубо экологические аспекты, то устойчивое развитие предполагает переход от использования невозобновляемых природных ресурсов к возобновляемым.

История вопроса

Тема «устойчивости» и равновесного использования ресурсов озвучивалась многими светлыми умами Европы еще в XVII — XVIII веках. Первым задокументированным идеологом «устойчивости» стал английский писатель, мемуарист и садовод, Джон Ивлин, который еще в 1660 году в своем известном эссе сформулировал идею, согласно которой в государственную повинность каждого землевладельца должно вменяться обязательное восстановление лесных угодий наравне с вырубкой леса, чтобы остановить чрезмерно деструктивный характер использования природных ресурсов. Через триста лет, в 60-х годах двадцатого века идея «устойчивости» снова стала озвучиваться с разных трибун, но теперь уже в более широком понимании: как поддержание равновесия всей экосистемы Земли. Сам же термин «устойчивого развития» (Sustainable Development) был впервые использован в официальном докладе Комиссии ООН от 1987 года по окружающей среде и развитию под названием «Наше общее будущее», который получил историческое название «Брандтландский доклад». С тех пор понятия «устойчивости» и «устойчивого развития» упоминались все чаще каждый раз, когда ученые публиковали результаты исследований с растущими показателями выброса парниковых газов и ухудшающейся глобальной экологической ситуацией.

17 целей устойчивого развития

Тренды на службе маркетинга

Как известно, лучшая мотивация — это самомотивация. Ведущие индустриальные маркетологи давно усвоили этот принцип. Вместо того чтобы без толку тратить время на изучение глубинных потребностей покупателей, «психоаналитики потребительского поведения» уже давно научились сначала создавать идею — драйвер продаж,— которую затем массово имплантируют в сознание потребителей, «перепрошивая» тем мировоззрение. После этого остается только сформировать соответствующее предложение для промотивированных покупателей.

Чтобы драйвер продаж сработал, необходимо потратиться на продвижение идеи в массы на национальном и международном уровне. Метод продвижения прост и налажен, поскольку основан на нагнетании проблемы и предложении неожиданно простого и эффективного решения. Он не требует особых финансовых вливаний, потому что отлично подхватывается как бизнес-сообществом, оценившим потенциал идеи, так и различными административными и некоммерческими организациями, которыми движут либо политический популизм, либо разномастный лоббизм. Не говоря уже о тысячах блогеров, которые за достойное вознаграждение способны эффективно имплантировать любую идею в податливые умы благодарных подписчиков.

Например, глобальная проблема ожирения привела к появлению особой категории продуктов ЗОЖ, которые стали подменять собой различные диеты. Также многим транснациональным корпорациям ничего не стоило зародить концепцию «Чистой этикетки» и «Чистой этикетки 2.0», воспользовавшись исследованиями врачей относительно влияния «нехороших» пищевых добавок на здоровье человека и чередой разоблачений в Европе касательно использования в рецептурах «непищевых» ингредиентов. В итоге мы получили грамотных европейских потребителей, прекрасно разбирающихся в полезной еде и натуральных ингредиентах. А крупные пищевые производства, которые стояли у истоков «популяризации» новых потребительских трендов, обрели огромную конкурентную фору в виде своевременных инвестиций в технологии и техническое переоснащение, а следом и оперативного дифференцирования своей продукции на полках магазинов.

Отлично оправдала себя и ставка на ипохондрию современного среднестатистического потребителя в случае продуктов из категории «не содержат...» — например, продукты без «Е»-добавок, безглютеновый хлеб, безлактозные молочные продукты, колбаса без сои или глутамата натрия и т. д. Дальше — больше. В настоящее время отличным драйвером продаж является идея «вегетарианской», «веганской» пищи (или их производных), которые сформировали мощный глобальный тренд, заставивший обратить на себя внимание ведущих производителей пищевой продукции, а также фирм, специализирующихся на разработке и производстве вкусовых добавок и рецептурных смесей, специй и ароматических веществ. Даже мясоедов заставили задуматься о своей потребительской ответственности за права домашней птицы и скота путем агитации за осознанный выбор только той продукции, на которой присутствует клеймо «free range farming» (FRF), подтверждающее свободный выпас животных на минимальной площади, установленной соответствующим стандартом. При этом, правда, никого из зооактивистов не смущает тот факт, что внедрение стандартов FRF подразумевает существенную экспансию площадей, чреватую дополнительной вырубкой лесов под новые пастбища.

И, конечно же, невозможно было пройти мимо темы всеобщей гражданской ответственности перед экологией. Поэтому в начале второй декады XXI века в Европе вновь начали возвращаться к теме «устойчивости» в производстве продуктов питания. В чем суть новой/ старой идеи? От поля до...

Устойчивая концепция для ведущих мировых производителей чего бы то ни было уже давно превратилась в неписан-ный стандарт. Например, незадолго до пандемии немецкие фермеры могли еще себе позволить провести массовую акцию протеста, выкатив на улицы Берлина и ряда других городов несколько тысяч единиц сельхозтехники. Солидарность тогда проявили и французские фермеры. Что их так взбудоражило? Высокие налоги? Низкий уровень субсидий? Нет. Они протестовали против ограничительных мер по использованию удобрений и жидкого навоза. Правительство ФРГ было вынуждено пойти на эти непопулярные меры из-за высокой степени озабоченности, связанной с большим вкладом аграрного бизнеса в формирование парниковых газов и сопутствующий вред окружающей среде. То же самое ожидает ряд других стран, входящих в Евросоюз. Этот пример сам по себе говорит о том, насколько далеко правительства стран ЕС готовы пойти в своих законодательных мерах по защите окружающей среды, или по-другому — для поддержания «устойчивости». Также из этого следует, что «устойчивость» начинается буквально с поля и, как мы убедимся дальше, уже доходит до прилавка.

Если пройтись по сайтам известных европейских и глобальных производителей и поставщиков мяса, то мы сможем найти немало упоминаний о приверженности концернов «устойчивому производству» — в их числе BRF, Cargill, Danish Crown, JBS, Smithfield Foods, Tyson Food и др., а также подавляющее большинство производителей продуктов питания, ориентированных на экспорт. С целью поддержания устойчивого имиджа, повышения капитализации и привлечения новых инвесторов компании вкладывают огромные средства в совершенствование землепользования, производственных технологий, логистики и всех цепочек поставки для минимизации энергозатрат, объемов потребляемой воды, выбросов парниковых газов и неперера-ботанных отходов (тех, что поставляются на свалки). Соответственно, предприятия с «устойчивым производством» закупают сырье у агрофирм или кооперативов, обладающих сертификатами устойчивости и работающих с соблюдением принципов справедливой конкуренции.

Более того, сейчас устойчивое развитие в сельском хозяйстве все чаще ассоциируется с органическим земледелием, обеспечивающим наименьший урон для плодородности почвы и минимизирующим углеродный след, оставляемый аграрным бизнесом.

При этом, правда, на сегодняшний день не выработано какого-либо единого международного стандарта «устойчивого производства», за исключением ISO 26000 и узкоспециализированных частных инициатив по сертификации (например, COROS для органического земледелия, UTZ для кофе, какао и орехов, GlobalGAP для ритейлеров, SuRe для проектов и т. д.) и рекомендаций по разработке стандартов профильного форума ООН (в частности, UNECE: экономической комиссии ООН по Европе). Тем не менее это обстоятельство не мешает экспортоориентированным концернам вывешивать на фасадах своих штаб-квартир флаг «устойчивого производства» по мере фиксирования определенного набора эко-достижений (снижение выбросов парниковых газов, повышение уровня утилизации промышленных отходов, снижение водопотребления и т. д.).

Соответственно, в весьма непростой ситуации оказываются поставщики сырья, расходных и упаковочных материалов, потому что их продукция как раз по сути и выступает доказательством так называемой «устойчивости» пищевых концернов. То есть фермеры, поставляющие сельскохозяйственное сырье «устойчиво-ориентированным» производствам, должны уже де-факто обладать «органической» сертификацией и подтверждать это соответствующим клеймом на упаковках продукции (например, Bio-Siegel).

К логистическими компаниям, предоставляющим транспортные и дистрибьютерские услуги, также предъявляются определенные экологические требования с точки зрения потребления ими ресурсов (электричество, газ, вода), выброса парниковых газов, объемов мусора, уходящего на свалки, использования экологически чистого транспорта, соблюдения трудового законодательства, отсутствия гендерного неравенства, справедливой конкуренции и т. д. Очевидно, что новые промышленные технологии, предполагающие пониженный расход энергоресурсов и воды, требуют огромных инвестиций в модернизацию производств. При этом также очевидно, что многие поставщики крупных пищевых производств не готовы инвестировать огромные средства в замену оборудования, которое еще не успело даже выработать своего ресурса. Экология, конечно, важна, но миллионы евро на дороге не валяются — при благоприятном стечении обстоятельств с миллионами евро приходят инвесторы, ориентированные на устойчивое развитие.

© Cathy Yeulet

Охота на ведьм

За прошедшее десятилетие озабоченность фактом истончения озонового слоя и признаками глобального потепления/ похолодания заставляла прогрессивное человечество искать источники экологических проблем и выявлять основных «виновников» ухудшения климата. Под «раздачу» успели попасть бензиновые двигатели автомобилей, фреоны в холодильных установках и спреях. В первом случае дело закончилось «дизель-гейтом», появлением целого семейства малоресурсных бензиновых турбодвигателей и глобальным курсом автоиндустрии на электрификацию с не вполне предсказуемыми экопоследствиями. В случае с «вредным фреоном» в выигрыше оказалась компания Dupont, успешно реализовав трансфер мировой индустрии на свой эксклюзивный «экологичный фреон». При этом ни один эко-активист не смотрел в сторону металлургических компаний, крупных литейных производств, химкомбинатов и т. д. В нынешнем веке «крайними» в оставлении самого большого углеродного следа были названы животноводство и пластиковая упаковка. Причем учитывая готовность крупного мирового бизнеса и правительств развитых стран жестко и последовательно идти курсом «устойчивого развития», над животноводством (как, впрочем, и традиционной мясной промышленностью) и пластиковой упаковкой уже давно сгущаются тучи. О мясе мы поговорим в отдельной статье, далее же обратимся к пластиковой упаковке и возможности ее реабилитации.

«Устойчивость» упаковки

Особое место в концепции устойчивости занимает упаковка продукции. Сейчас вряд ли кого-то придется убеждать, что на Земле накопилось очень много отходов, существенную часть которых составляет использованная полимерная упаковка. И вот она оставляет слишком жирный углеродный след, как сейчас принято говорить. Конечно, во многих развитых странах мира прилагаются титанические усилия, чтобы создавать условия для переработки максимально большего процента пластиковых отходов. Этому способствует, в частности, и построение отлаженной системы раздельного сбора мусора. Но даже европейцам не удается поддерживать средний уровень переработки пластиковой упаковки по странам ЕС выше уровня 30%, остальные 70% сжигаются либо вывозятся для утилизации (либо на свалки) за пределы ЕС.

© COVERIS

По этой причине на уровне национальных законодательств и Евросоюза принимаются амбициозные и бескомпромиссные регламенты повышения уровня переработки отходов — например, до 63% к 2022 году и 100% к 2030 году. И естественно, что это бремя в первую очередь ложится на производителей упаковочных материалов и решений. Как это принято в Европе, трендозадающие компании, не дожидаясь законодательного прессинга, начали проактивно и оперативно вкладываться в разработку перспективных решений и новых упаковочных материалов, способствующих эффективному увеличению доли полностью перерабатываемой упаковки. Новая концепция закономерно обрела название-девиз «устойчивая упаковка» (Sustainable Packaging), к которой отныне относятся упаковки, соответствующие хотя бы одному из нескольких критериев:

  • получены на основе переработанных полимерных материалов;
  • имеют в составе биоразлагаемые материалы или получены из растительного сырья (например, крахмала);
  • произведены с использованием меньшего количества пластика;
  • имеют в составе однослойный монолитный полимерный слой (проще перерабатывать) или легко перерабатываемый материал;
  • упаковочный процесс предполагает меньший расход пленки или отличается более низким выходом отходов полимерных материалов (скрап).

Первая категория материалов считается более экологичной хотя бы потому, что они были синтезированы не из природного или попутного нефтяного газа, а получены путем переработки пластиковых отходов (т. е. для их производства недра не опустошались).

© Roberts Bakery

Лет десять назад тема биоразлага-емых материалов считалась крайне перспективной и многообещающей за исключением одной малости: нестабильные физико-механические свойства материала и вытекающие из этого слабые защитные свойства упаковки, а также плохие барьерные свойства. Кроме того, на практике оказалось, что биоразлагаемые материалы распадаются не равномерно, что несет в себе риск попадания микрочастиц пластика в почву, растения, в организм насекомых и животных и далее — в продукты питания. Правда, исследования на этом направлении продолжаются, и ряд фирм старательно совершенствует биоразлагаемые материалы.

Ведущие производители полимерных пленок также сосредоточили свои усилия на разработке более тонких материалов, которые при этом сохраняют все ключевые потребительские свойства традиционных полимерных пленок. Эти меры позволили уменьшить расход сырья и общий углеродный след в процессе производства упаковочных материалов.

Моноструктурные пленки, оптимальным образом совмещающие в себе несколько основных потребительских свойств (термосвариваемость, прочность, УФ-фильтр, определенные барьерные свойства в плане паро- и газопроницаемости и т. д.), созданы в противовес дорогим и трудно перерабатываемым многослойным пленкам, в которых каждый из слоев (от 2 до 22) выполняет свои функции по обе стороны упаковки.

И, наконец, сама упаковочная технология может обеспечивать экономию полимерного материала за счет уменьшения отходов пленки в процессе упаковки (тоньше швы, меньше скрапа), а также более рационального использования материала (меньше «воздуха» внутри упаковки).

Комбинированная упаковка

© Waitrose

В последнее время понятие «экоустойчивости» упаковочных материалов в большей степени сфокусировалось на теме комбинированных упаковок на основе натуральных природных волокон (целлюлоза, бумага, картон), ламинированных полимерными пленками минимальной толщины. Зададимся вопросом: в чем здесь смысл? Он заключается в том, чтобы за счет использования бумаги или картона минимизировать толщину полимерного ламината. Последний обеспечивает термосвариваемость, влагостойкость, барьерные свойства. В то же время бумажный или целлюлозный слой выполняет функцию декоративной и несущей основы. Более того, за счет соответствующего подбора адгезионных свойств полимера можно обеспечить плотное прилегание пленки к бумажной основе и легкое их отделение друг от друга после использования упаковки для раздельной утилизации отходов (отдельно бумага, отдельно полимерная пленка).

В итоге удается снизить долю полимерных материалов чуть ли не до 80% и при этом обеспечить высокие показатели перерабатываемости использованной упаковки. Более того, картонная или бумажная основа позволяет наносить полноцветную печать либо предусматривать смотровые окошки произвольной формы для лучшей визуализации продукта. В итоге мы получаем не просто «устойчивую», но и чрезвычайно эстетичную упаковку.

© Multivac

Однако к «устойчивой упаковке» возникает целый ряд практических вопросов:

  • имеет ли смысл переплачивать за дорогую комбинированную упаковку в регионах, где отсутствует адекватная система раздельного сбора мусора и утилизации отходов по категориям? Ведь все равно картон и полимерная пленка отправятся в одну топку...;
  • как поведет себя картон комбинированной экоустойчивой упаковки при наличии конденсата и высокой влажности в реальных условиях пищевых производств и складов предприятий ритейла? Ведь он запросто может быстро потерять товарный вид или вовсе разрушиться;
  • не рано ли вообще списывать полимерную упаковку со счетов? Все-таки ни один другой материал, кроме полимеров, не обладает столь развитым комплексом свойств — химическая инертность и стойкость, влагостойкость, воздухо-, влаго-, паро-, газонепроницаемость (барьерные свойства), прозрачность, эластичность, технологичность (возможности формования, адгезии, термосварки, термоусадки и т. д.), прочность на раздир и разрыв и т. д.

Тем не менее, уже сейчас можно наблюдать, как ведущие мировые производители продуктов питания буквально соревнуются в своей готовности использовать в упаковке самые современные «устойчивые материалы», начиная от логистических боксов и заканчивая одноразовыми соломками для упаковок с соком. Более того, в Европе обкатывается пилотная программа по доставке еды из ресторанов в многоразовых контейнерах, которые после использования сдаются в специальные приемные пункты и подвергаются централизованной мойке. Еще можно отметить проект по внедрению. съедобных стаканчиков для кофе. В его основе слои на основе бисквита, белого шоколада и сахарной бумаги, которые все вместе могут выдерживать высокую температуру кофе, да еще и стать финальным лакомством.

© DuPont Teijin Films Europe Производителям продуктов питания придется сделать выбор за потребителя, что важнее: экологичность упаковки или ее функциональность. Всего и сразу не будет...

Дело не только в упаковке

Безусловно, наблюдаемые повсеместно погодные аномалии заставляют даже рядового обывателя всерьез задуматься: что-то не то творится с климатом Земли. И проблему надо срочно купировать. Нужно снижать количество отходов жизнедеятельности человека, уменьшать пресловутый углеродный след и объемы выброса парниковых газов. Для действительно эффективного снижения карбонового следа от любой упаковки, произведенной в мире (даже экоустойчивой), требуется наладить нормальную практику раздельного сбора отходов и их надлежащей утилизации/ переработки не только в развитых странах, но и в Юго-Восточной Азии, на которую приходится две-трети всех неути-лизированных пластиковых отходов, попадающих в водоемы и мировой океан.

Вероятно, прежде чем обращаться к «устойчивым» экономическим практикам и упаковке, в частности, необходимо вернуться к азам. Начать хотя бы стоит с претворения в жизнь очень разумной программы «Save Food» («Берегите еду») Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН, в соответствии с которой производителям питания и дистрибьюторам предлагается разрабатывать меры для уменьшения количества выброшенных на помойку недоеденных продуктов. Это важно по той причине, что, например, каждый выброшенный кусок хлеба влечет за собой куда больший углеродный след, чем его полимерная упаковка. Сколько тонн горбушек хлеба ежедневно отправляется в мусорное ведро по всему миру? Сколько электроэнергии сжигается впустую для производства той части продовольствия, которая неизбежно оказывается в мусорном ящике? Может, проще для начала минимизировать долевой ущерб для экологии, если оптимальным образом фасовать пищевые продукты и в достаточном количестве (но не излишнем), чтобы еда не портилась раньше времени, не хранилась бы слишком долго и не оказывалась бы в итоге невостребованной? Вероятно, необходимо навести порядок в терминологии о сроках годности, чтобы рядовой потребитель понимал разницу между рекомендациями «употребить до» или «предпочтительнее употребить до» и не выбрасывал еще пригодный для употребления в пищу продукт в помойку.

Приведем один показательный пример. Согласно исследованию, проведенному Китайской академией наук, за прошедшие два года общее количество выброшенной на помойку еды в Китае составило 17-18 млн тонн, чего было бы достаточно, чтобы кормить 50 млн людей в течение целого года. Подобный подсчет можно провести и для любой другой отдельно взятой страны — полученные результаты будут пропорционально впечатляющими.

Вопросов возникает много. И в этой связи отрадно, что все глобальные тренды доходят до нас с задержкой: в то время, как другие набивают себе шишки, мы решаем иные текущие проблемы, которых в России всегда хватает. А там, через годик-другой, глядишь: либо «устойчивый» тренд снова забудется на двести лет, либо климат наладится.