Всероссийский аналитический журнал для профессионалов индустрии продовольcтвия С нами ваши инвестиции
станут эффективными!
Обложка №6 за 2016 год

ИСТИННЫЕ И МНИМЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ 2016-го

Евгений ДРЯХЛОВ «И пусть наши враги повесятся!»
Русский народный тост
Согласно официальной статистике в макроэкономическом срезе 2016 год особых неприятных сюрпризов не преподнес: не случилось катастрофической инфляции, а экономические показатели наотрез отказались падать. Более того, под конец года российские чиновники стали делать оптимистичные прогнозы, опираясь на прямо скажем неплохие итоговые цифры отчетности за текущий год. Что же нам принес 2016-й на самом деле?

Политика

К сожалению, в нынешние времена политика излишне навязчиво вмешивается в глобальные экономические процессы, включая даже банальные аспекты сотрудничества фирм из разных систем политических координат. Самый главный вопрос, который сейчас волнует всех участников российского рынка, конечно же касается дальнейших перспектив антироссийских санкций. И, кто бы что не говорил, ситуация действительно складывается парадоксальная — с точки зрения оказания политического давления западные санкции абсолютно не принесли их инициаторам никаких плодов — экономическая ситуация в России и так ухудшалась на фоне замедления роста ведущих экономик мира, результирующего падения нефтяных котировок и уже наметившегося на тот момент противостояния Россия и Запада. А европейские банки еще задолго до санкций перестали финансировать любые проекты в России, да и г-н Онищенко, будучи тогда еще при исполнении, беспрестанно подкручивал импортный вентиль в отношении продуктов питания из Европы и отдельно взятых стран ближнего зарубежья. Очевидно, что и без санкций экономику России ожидал закономерный спад. Безусловно, санкции и контрсанкции лишь обострили проявление кризисных явлений в экономической и индустриальной жизни страны, но отнюдь не стали их первопричинами. Более того реальный эффект от западных санкций оказался настолько ничтожным, что в России бизнесмены и политики уже просто перестали задаваться вопросом о вероятных сроках их отмены. Это уже не столь актуально, особенно на фоне полной реструктуризации закупок у российских предприятий пищевой промышленности и осознания реальности результатов импортозамещения. Единственное, что вызывает сожаление, так это отсутствие доступа к дешевым европейским финансовым ресрусам, которые позволили бы осуществлять импортозамащение в России еще более ускоренными темпами. Но не случилось.

Правда, у западных санкций все же есть еще один вредный аспект. Он проявляется в буквальном антироссийском зомбировании населения Европы с помощью средств массовой информации, когда с экранов телевизоров регулярно вбрасывается идея необходимости сохранения санкционной политики в отношении России. И следом выливается на зрителя откровенная чушь про убийства мирных жителей, разбомбленные школы и госпитали в Сирии. Можно было бы на это не обращать внимание, если только мы не были бы частью мировой глобальной экономики, когда к заградительным импортным барьерам Евросоюза добавляются еще явно выстраиваемый идеологический бруствер, который будет не только затруднять проникновение российских товаров в Европу, но и деловое взаимодействие российского бизнеса, осваивающего перспективные рынки Старого Света, со своими европейскими контрагентами. К счастью, отдельным российским производителям пищевой продукции (например, продукции из мяса птицы) удалось-таки прорваться на европейский рынок, пускай и с мизерными объемами поставок. Радует уже сам факт. Тем не менее, отсутствие идеологической составляющей помогло бы в будущем российскому бизнесу увереннее выстраивать выгодные партнерские отношения с европейскими фирмами. Это в гораздо меньшей степени относится к европейским компаниям и международным концернам, которые давно работают на российском рынке (еще бы!), хотя и в этом случае «гражданская позиция» отдельных менеджеров может привести к мягким формам саботажа различных аспектов сотрудничества.

В этой связи важен вопрос не столько отмены санкций, сколько прекращения затянувшегося антироссийского прессинга, инициированного госдепартаментом США. Вот на этом направлении и стоило бы делать прогнозы, если бы 2016 год не продемонстрировал все разнообразие и непредсказуемость «демократического мироустройства». Чего только стоят Брексит и история избрания президентом США Дональда Трампа! Хотя каждый раз еще задолго до наступления любого из названных событий находились уважаемые эксперты, настойчиво их предсказывавшие. Но у рядового обывателя в любой части света неизбежно формировалось ощущение невозможности реализации сценария, оказавшегося новой реальностью. И здесь всему виной заидеологизированность самих национальных средств массовой информации, отражающих исключительно видение ситуации основных политических идеологов в каждой из стран. Очевидно, что в подобной ситуации просто невозможно в реальности предсказать политический курс новой администрации Дональда Трампа: насколько он действительно будет «коллаборационистским» по отношению к России. Ведь последним американским президентом, способным действовать самостоятельно во внешней и внутренней политике, был Джон Фицджеральд Кеннеди... Сможет ли 45-й президент Соединенных Штатов придерживаться более дружелюбного по отношению к России курса, обещанного им во время избирательной компании. Или американская аристократия через Конгресс, Сенат и спецслужбы сможет переубедить господина Трампа вернуть свою политическую линию на рельсы эскалации противостояния с Россией? Уж больно сильны позиции американских ястребов в американском политическом истеблишменте. И этот пессимистичный сценарий представляется вполне реальным вопреки всему, что звучало из уст одиозного республиканца во время предвыборной гонки.

Возникает и другой вопрос — хватит ли самим европейским политикам и функционерам мудрости, независимости и непредвзятости, чтобы наконец-таки отказаться от слепого следования установкам заокеанских «месмеристов». К сожалению, влияние США на политическую жизнь всего Евросоюза и каждой европейской страны в отдельности настолько велико, что никакие демократические процессы в Европе не смогут этого изменить, если только самим американцам не надоест дирижировать европейской внешней политикой. Однако Брексит в этой связи можно расценивать положительно, потому как европейские лидеры теперь уже гораздо меньше будут прислушиваться к мнению «засланных казачков» США с Туманного Альбиона. Хотя высказывания и действия ведущих европейских политиков на протяжении последних лет говорят о том, что европейцы и сами, без британского нажима, стали верными адептами проамериканской идеологии. Изменится ли агрессивный тон европейской внешней политики (хотя бы на уровне отдельных стран), нам опять же покажет 2017 год.

Экономика

Курс рубля, хотя и ведомый биржевыми спекулянтами вслед за колебаниями нефтяных котировок, тем не менее, продемонстрировал относительную стабильность. Если удастся его поддерживать внутри привычного для россиян коридора 62-67 рублей за доллар США, можно будет говорить о хотя бы какой-то финансовой стабильности. Соглашение стран ОПЕК+ по ограничению добычи нефти при условии выполнения взятых на себя обязательств каждой из стран-экспортеров позволит удерживать стоимость барреля нефти в коридоре 50-60 долларов США, что в 2017 году вполне могло бы позволить российской экономике из лежащего положения перейти в стартовую стойку, а бюджету — нацелиться на профицит. Хотя с учетом ситуации в Сирии, необходимость российского военного присутствия может затянуться, что ляжет дополнительной нагрузкой на российский бюджет.

Однако для любого отечественного предпринимателя вне зависимости от направленности его бизнеса куда более злободневным является известный вопрос: «Когда же, наконец, закончится черная полоса в российской экономике?». Нельзя сказать, что 2016 год у всех россиян будет однозначно окрашен исключительно в темные тона. В серый цвет — да, но не так уж все плохо, как думалось накануне 2016 года.

По крайней мере в российских правительственных кругах 2016 год воспринимается скорее в светлых тонах. С учетом специализации нашего журнала мы не будем останавливаться на успехах индустрии информационных технологий или оборонной отрасли, однако сфокусируемся на ряде ключевых итогов экономической жизни России вообще и агропромышленного сектора с перерабатывающими отраслями, в частности. Светлыми тонами были окрашены многие выступления Президента России, членов правительства и глав министерств. И, действительно, 2016 год преподнес Минсельхозу много приятных сюрпризов в виде рекордных показателей по ряду направлений аграрного бизнеса.

Однако, пожалуй, главным индикатором удовлетворенности правительства РФ текущей экономической ситуацией стала уверенная патетика ответов президента Российской Федерации Владимира Путина на вопросы российских и иностранных журналистов в рамках большой пресс-конференции, состоявшейся 23-го декабря. Конечно же главе государства было приятно констатировать, что по имеющимся у него данным на момент эфира спад ВВП в 2016 году составит умеренные 0,5-0,6%, что является гораздо лучшим показателем по сравнению с -3,7%, зафиксированными по итогам 2015 года. Причем положительная коррекция динамики ВВП произошла благодаря хорошим результатам в отдельных отраслях реального сектора экономики и, в частности, сельского хозяйства, рост которого по данным на момент приведения пресс-конференции достиг уровня в 4,1% (итоговый прогноз на уровне 4%) и уже превысил показатель 2015 года (2,6%). По прогнозам Президента уровень инфляции в России по итогам года вероятнее всего зафиксируется на отметке 5,5%, что улучшает показатель в 6,1%, достигнутый в 2011 году. Дефицит бюджета по тем же прогнозам должен составить 3,7%, что больше уровня 2015 года, но является удовлетворительным результатом с учетом положительного внешнеторгового сальдо на уровне 70 млрд долларов. Резервный фонд правительства за период 2016 года немного сократился, однако фонд национального благосостояния почти полностью сохранил свой объем на уровне 100 млрд долларов. При этом Центробанк в 2016 году умудрился даже увеличить золотовалютный резерв до без малого 400 млрд долларов. По оценке Владимира Путина, имеющиеся резервы являются хорошей «подушкой безопасности» для экономики страны. Также к положительным трендам уходящего года Президент отнес снижение оттока капитала, уровень которого в 2014 году зашкалил за 500 млрд долларов, в 2015 году снизился сразу до 57 млрд долларов, а по итогам 2016 года, по той же оценке, не превысит 17 млрд долларов (с учетом выплаты кредитов). Еще в качестве положительного тренда был отмечен небольшой рост заработной платы в реальном секторе экономики под конец 2016 года.

Бесспорно, озвученные Президентом цифры задали оптимистичный и уверенный тон всей пресс-конференции, независимо от того, был ли заранее срежиссирован первый вопрос журналиста «с места в карьер» по ситуации в стране. Более того, уже следующий вопрос про сельское хозяйство дал хороший повод, чтобы упомянуть рекордный сбор зерна, который по итогам 2016 года вероятнее всего преодолеет отметку в 119 млн тонн. Подобных результатов по зерновым культурам не наблюдалось с Советских времен. Правда, необходимо сразу упомянуть, что по оценке специалистов внутренний рынок «переварит» лишь порядка 62% из этого объема зерна, а, следовательно, остальную часть (порядка 42 млн тонн) собранного урожая необходимо реализовать на внешнем рынке. Поэтому прежде, чем снова констатировать рекорды, желательно подождать, пока все собранное зерно (за вычетом потерь) будет реализовано внутри страны и за рубежом. Пока что по состоянию на ноябрь 2016 года экспорт зерна составил 16,8 млн тонн...

Впрочем, и в других отраслях сельского хозяйства сохраняется рост. Так, производство мяса в 2016 году может приблизиться к 10 млн тонн. И это рекордный уровень за последние 25 лет. Россия вышла на 5-е место в мировой табели о рангах производителей свинины. За 10 месяцев 2016 года валовый надой молока в сельхозорганизациях России составил 12,7 млн тонн, что на 1,9% больше по сравнению с тем же показателем за аналогичный период 2015 года. Таким образом, получается, что сухие цифры дают повод для оптимизма. Тем не менее, есть несколько причин задуматься над ситуацией.

Господдержка

Российским Президентом и членами правительства неоднократно озвучивались цифры выделяемых средств на поддержку сельского хозяйства в 2017 году. В соответствии со сказанным Владимиром Путиным на нужды сельского хозяйства из бюджета будут выделены 216 млрд рублей, что опять же должно внушать оптимизм. Правда, следует уточнить, что из этих денег свыше 25 млрд рублей пойдут на операционные расходы Минсельхоза для выполнения программы финансирования. Известно, что процедуры субсидирования сельхоз-отрасли претерпят существенные изменения, направленные на упрощение механизмов и практики финансирования. Минсельхозом решено сократить число субсидий, а именно вместо прежних 54 программ, по которым распределялись субсидии, останутся только 7. Также согласно новому видению правительства региональные власти получат право распоряжаться субсидиями на местах с учетом текущих потребностей местных сельхозпроизводителей.

С одной стороны, озвученные новые принципы господдержки сельского хозяйства способствуют упрощению механизмов реализации программ финансирования. Но, с другой стороны, предложенные нововведения у ряда экспертов отрасли вызвали определенные опасения, главные из которых сводятся к привычным рискам задержек выплаты субсидий, несправедливого их распределения(особенно при расширении прав региональных властей) и ничтожности шансов получения прав на субсидии как таковых для огромного множества предприятий АПК. Есть и другие вопросы. Например, если полномочия по распределению субсидий передаются на места, то кто будет отвечать за стратегическое развитие сельскохозяйственных подотраслей? Кто будет отвечать за принятие и воплощение в жизнь решений стратегического характера (развитие инфраструктуры, создание и поддержание работы отраслевых лабораторий, формирование генетического банка сельхозкультур и животных, научные программы и разработки (например, вакцин против АЧС) и т. д.)? Очевидно, что региональные власти предпочтут под любыми предлогами (и на законных основаниях) отмежевываться от решения стратегических задач, что явно не пойдет на пользу сельскохозяйственной отрасли России.

Кроме того, уже наметилась тенденция к перепроизводству в отдельных секторах и регионах, когда коммерческие банки и Минсельхоз не выработали скоординированного подхода к отбору проектов, подлежащих субсидированию. В результате такой неразберихи помимо действительно успешных сельскохозяйственных предприятий появилось достаточное количество мертворожденных проектов, в которых не учитывались доступные трудовые ресурсы, каналы сбыта, спрос на профильную продукцию, емкость рынка и т. д. В связи с этим возникает другой вопрос относительно способности региональных властей производить объективный анализ региональных проектов, принимаемых ими к рассмотрению. И опять же не будет ли здесь злоупотреблений при распределении субсидий между «своими» и «пришлыми» вновь организуемыми сельхозпредприятиями.

Конечно, не может не внушать уважения нацеленность Минсельхоза на «излечение» депрессивных регионов за счет реализации там программ государственной поддержки существующих и вновь создаваемых сельскохозяйственных предприятий. Однако без единой и продуманной государственной политики регионального развития оздоровить депрессивные регионы сельским хозяйством не получится, поскольку чаще всего корень всех проблем там кроется в нехватке кадров (как высоко- так и низкоквалифицированных) при постоянном оттоке рабочей силы, низком уровне жизни (а, значит, низкой потребительской активности) со всеми вытекающими последствиями в виде отсутствия долгосрочных стимулов для привлечения специалистов и рабочих из других регионов.

Экспорт

Еще одним приятным результатом для российского сельского хозяйства является увеличивающийся год от года экспорт не только сельскохозяйственной продукции, но и продуктов перерабатывающих отраслей и пищевой промышленности.

Продолжает расти экспорт зерновых — по различным скорректированным прогнозам участников российского зернового рынка общий экспорт зерна в текущем сельхозгоду (по июнь 2017 года) составит 38-40 млн тонн (из них пшеницы на уровне 28-29,5 тонн). Стоит отметить, что существовавшая до 23 сентября 2016 года экспортная пошлина на пшеницу (половина от таможенной стоимости минус 6,5 тыс. рублей за тонну, но не менее 10 рублей за тонну) определенно помешала экспортерам зерна добиться более приемлемых результатов с учетом изначальных прогнозов и ожиданий. Минсельхозу необходимо было с самого начала прислушиваться к экспертам и участникам зернового рынка, которые давно настаивали на отмене пошлины, аргументируя это тем, что в конкурирующих странах-экспортерах зерна также наметилась инфляция, но главное — их правительства наоборот финансово стимулируют экспорт, порой даже вопреки нормам ВТО. С учетом инерционности экспортного рынка поздняя отмена экспортных пошлин не дала российским трейдерам зерна вовремя разогнаться в период более хорошей конъюнктуры на внешних рынках.

Не менее динамичный рост экспорта ожидается по свинине, который в соответствии с прогнозами НСС по итогам 2016 года составит порядка 30-40 тыс. тонн, что в 2,5-3 раза превосходит результат предыдущего года. Тем не менее непростая ситуация с АЧС существенно сдерживает возможности экспорта свинины и темпы эффективного развития отрасли в целом. В этой связи необходимо продолжить мероприятия по гармонизации отечественного ветеринарного законодательства и нормативов с принятыми правилами в целевых странах для экспорта (например, Китай). Также между крупнейшими агрохолдингами и Минсельхозом достигнуто понимание по необходимости введения единых жестких правил соблюдения санитарных норм как в личных подсобных хозяйствах, так и в хозяйствах индустриального уровня с перспективой принудительной ликвидации хозяйств любого уровня, не соответствующих санитарным нормам. Дело за «малым» — осталось только выработать эффективные меры контроля и заставить их работать. Естественно, что Минсельхоз не готов пойти на радикальные меры, предлагаемые отдельными ведущими игроками рынка свинины, по планомерной ликвидации ЛПХ в связи с повышенным риском вспышек АЧС. С другой стороны, не менее правомерным будет вопрос, насколько эффективно решаются вопросы ветеринарной безопасности в хозяйствах промышленного уровня, где, несмотря на самое современное оснащение и закрытость производства, все равно с пугающей периодичностью фиксируются вспышки АЧС.

Хорошей новостью для российского аграрного сектора является постепенное налаживание отношений с Японией, которая по информации «РИА Новости» 13 декабря парафировала ветеринарный сертификат на поставки продукции из мяса парнокопытных для двух российских производств — «Ратимир» и «Мираторг-Запад». Определенно знаковое событие для российской мясной отрасли.

Тем не менее необходимо реализовывать экспортный потенциал на китайском направлении, где пока преобладают поставки свиных субпродуктов. О хорошем экспортном потенциале внутреннего рынка Китая говорит тот факт, что ряду российских предприятий удалось наладить экспорт в эту страну таких продуктов питания, как мороженное, молочные продукты, газированная вода, конфеты и кондитерские изделия.

Между тем, для российского мяса птицы уже приоткрываются рынки стран Ближнего Востока и даже Евросоюза. Хорошо бы, чтобы этот тренд расширялся.

Однако необходимо понимать, что описанные экспортные успехи стали возможны в основном из-за существенной девальвации российского рубля. Но те же процессы происходят и в других стра-нах-экспортерах. Так, например, с начала 2015 года началась резкая девальвация курса бразильского реала по отношению к доллару США, что тут же резко усилило позиции бразильских экспортеров продовольствия на внешних рынках, что в том числе в определенный момент отразилось на всплеске российского импорта свинины ...

Поэтому российским отраслям АПК жизненно необходимо повышать эффективность производственных процессов и производительность труда, чтобы наращивать не только конкурентные преимущества относительного внутреннего рынка, но и стабилизировать свое положение на внешних рынках. Так, например, по широко цитируемым данным компании Cargill минимальная себестоимость российского свиного «живка» при условии безубыточности по данным на ноябрь 2016 года составляет 71,82 рубля за килограмм, что многовато с учетом аналогичного европейского показателя (менее 1 евро за килограмм) и снижающихся оптовых цен на живых свиней (средняя цена в 2016 году — 101 рубль за килограмм).

Также, входя в 2017 год, необходимо предпринимать меры по повышению производительности труда. Правда, глава Минпромторга Денис Мантуров, в своем недавнем видео-интервью «Ведомостям» отметил, что при текущем курсе рубля «мы впервые опередили США с точки зрения производительности труда». Оставим этот вывод на совести Министра. В чем мы явно опережаем США так это по числу неоплачиваемых переработок. Если же просто опираться на распространенные данные статистики, то в 2014 году с позиций производительности труда (в расчете выработки ВВП по паритету покупательской способности на каждого занятого гражданина страны) Россия занимала лишь 40 место в рейтинге с показателем 25,9 доллара, опережая Мексику и отставая от многих развитых стран: Люксембург — 95,9 долл., Норвегия — 88 долл., США — 67,4 долл., Франция — 62,7 долл., Германия — 62,3 долл., Греция — 37 долл.

Можно по-разному оценивать объективность предложенной оценки, тем не менее российскому работодателю есть над чем думать, особенно с учетом кадрового голода,обусловленного «центростремительной» миграцией рабочей силы в России и серьезным снижением уровня высшего и профессионального образования в стране. Так что забот у россиян в 2017 году будет немало.